Почему «Трагедия Абая» трогает сердца зрителей?

В Астане, на сцене Казахского национального музыкально-драматического театра имени Калибека Куанышбаева, этот сезон прощался со зрителем величаво и проникновенно. На финальный аккорд XXXIV сезона прозвучала трагедия «Абай» – спектакль по великому произведению Мухтара Ауезова. Не просто спектакль, а духовное переживание, где через художественные образы и живую игру актеров с нами заговорила сама душа казахского народа.На сцене два Абая: молодой (Нуркен Отеулов) и старший (Тлектес Мейрамов) вступают в диалог сквозь время, пересекая границы жизни и памяти. Режиссёр-постановщик Алимбек Оразбеков, Заслуженный деятель Казахстана, осмелился на смелый художественный приём, он вывел на сцену двух Абаев. Один – Аға Абай, седовласый мудрец, проживший долгую жизнь и познавший горечь потерь. Другой – молодой Абай, полный страсти, надежд и стремления изменить мир. Их встреча – поэтическая фантазия, мост между прошлым и будущим, где старший Абай словно проводник, мудрый дух, наблюдает за собственными прожитыми годами. Внимательный зритель различает в их диалоге не просто разговор двух персонажей, а внутренний монолог самой личности Абая, юный идеалист и умудрённый опытом философ ведут безмолвный спор взглядов, жестов и интонаций. Такой режиссёрский ход придаёт постановке особую глубину – перед нами разворачивается духовная биография поэта, его раздвоенная душа, ищущая истину.Минималистичная, но выразительная сценография (художник Канат Максутов) создаёт ощущение простора казахской степи и одновременно ограниченности мира традиций, с которыми борется герой. Основной акцент на небесном своде сцены, игру света и тени режиссёр превратил в отдельное действующее лицо. То холодный голубой сумрак нависает над старшим Абаем в минуты тяжких раздумий, то тёплый закатный свет заливает сцену, когда молодой Абай переживает краткие мгновения счастья и вдохновения. Музыка и звук в спектакле заслуживают особых слов. Хормейстер Амантай Жумашев (Заслуженный деятель Казахстана) руководит невидимым хором, голоса которого время от времени раздаются будто эхо из глубины степи. Песни на стихи Абая – мягкие, печальные – звучат, вкрапливаясь в ткань драмы. Когда в отдалении раздаётся народный напев или звук домбры, сердце зрителя отзывается: музыка служит мостом между эпохой Абая и современным залом. Звуковое оформление аккуратно подчёркивает эмоциональные вершины пьесы: глухой удар бубна, пронзительный женский вокал, плачущий об утрате, всё это усиливает трагизм и одновременно красоту происходящего.Сложнее всего в таком спектакле – воплотить на сцене все величие и сложность образа Абая. С этой задачей блестяще справились два актёры, делящие между собой одну душу. Народный артист Казахстана Тлектес Мейрамов в роли старшего Абая не просто играет – он буквально присутствует как дух, как тень великого поэта. В его тихом, но глубоком голосе звучит усталость человека, который «алыстық, жұлыстық, айтыстық, тартыстық» – дрался, спорил, тянул лямку всю жизнь за правду. Старший Абай наблюдает за событиями со сдержанной грустью; каждый взмах его руки, каждое горестное покачивание головы наполнены значением. Порой он будто тихо произносит в зал пронзительные вопросы: «Ал, енді қалған өмірімізді қайтіп, не қылып өткіземіз? Ел бағу? Мал бағу? Ғылым бағу?..». Эти слова – цитата из самого Абая (1890 год) – звучат как исповедь человека, пришедшего к середине жизни разочарованным и потерянным, не зная, как дальше жить и что станет с его народом. Мейрамов передаёт эту экзистенциальную растерянность тонкой игрой пауз и взглядов: его Абай часто смотрит вдаль, поверх голов зрителей, как будто пытается увидеть будущее, которого он, увы, не узрел при жизни. В свою очередь, Заслуженный деятель РК Нуркен Отеулов воплотил молодого Абая ярко и эмоционально. Его герой полон жизни, голос его чист и надежден. Он горячо спорит со старейшинами рода, отстаивая справедливость, гнев и праведный блеск в глазах зажигают всю сцену. Молодой Абай в исполнении Отеулова как стихия огня, он порывист, благороден и оттого уязвим. Драматургия Ауэзова насыщена сильными эпизодами… В каждом таком эпизоде Абай бросается против зла, но неизменно сталкивается с  немой силой варварских обычаев и слепого упрямства. Отеулов передаёт, как в душе поэта постепенно накапливается боль за народ, от первого горького осознания несправедливости до финального надлома, когда личное горе (смерть сыновей) переполняет чашу страданий.Спектакль раскрывает не только события биографии Абая, но и символически показывает трагедию всего казахского народа на рубеже эпох. Через судьбу одного человека – просветителя, сына влиятельного бия и в то же время бунтаря против устаревших устоев  мы видим судьбу целого народа, стоящего перед выбором: погрузиться ли в мрак неведения или шагнуть к свету знаний. Личная драма Абая в постановке Оразбекова тесно переплетена с драмой национальной. Когда на сцене умирает юный Әбдірахман – любимый сын Абая, надежда на будущее, это не просто семейное горе, а метафора, умирают чаяния всего народа на скорое просвещение. Старший Абай бросается к бездыханному телу сына, за ним в скорби замирает вся сцена, и лишь под сводами театра звенит женский голос, исполняющий печальный протяжный жоқтау. Зрительный зал затаил дыхание, ведь эта минута боли принадлежит не только отцу, но и всему народу, знающему цену таким утратам.Изображая внутреннюю борьбу Абая, спектакль проводит параллель с борьбой казахской души за просвещение. Абай мучительно пытается примирить вековые обычаи своего народа с новыми идеалами человечности и прогресса. Его противостояние с собственным братом, Такежаном напоминает диалог поколений, спор между прошлым и будущим нации. Такими художественными средствами режиссёр говорит о сложном: о том, как народ мучительно рос духовно, разрываясь между «кертартпа әдет-ғұрып» (косностью обычая)  и жаждой знаний. Трагедия Абая в том, что он не увидел при жизни победы света над тьмой. Но трагедия народа оборачивается надеждой: семена, посеянные поэтом, проросли позже.Театр имени Куанышбаева не случайно избрал «Абай» для особых случаев, спектакль будто традиционно ставится на открытия и закрытия сезонов, как краеугольный камень репертуара. Обращаясь к образу великого поэта, современный театр как бы сверяет курс: туда ли мы идём как нация, слышим ли за суетой дней голос мудрости? Спектакль напомнил, насколько хрупка нить, связывающая времена: боль Абая за народ перекликнулась с нашими тревогами, а его луч надежды и вера в просвещение осветил и сегодняшний день.Почему же сегодня, спустя столетие, театр вновь и вновь обращается к Абаю? Ответ рождался в сердце каждого, покидавшего зал после спектакля. Потому что Абая нам не хватает – его честности, прямоты и любви. Его трагедия – не просто исторический сюжет, а вечно актуальное напоминание: без духовности, без поиска правды любое общество рискует повторить путь во тьму. Постановка Оразбекова, оставаясь верной классическому тексту Ауезова, заговорила с нами на современном языке чувств и символов. В ней зритель улавливает отголоски наших сегодняшних проблем, от конфликта поколений до жажды справедливости. Театр обращается к Абаю, потому что через него говорит время. И сегодняшний зритель, переживший вместе с поэтом его драмы, выходит из зала очищенным и задумчивым, невольно задаваясь теми же вечными вопросами и, быть может, находя ответы в наследии Абая.В этом и заключается великая актуальность обращения к классике. Абай нужен нам сегодня, чтобы помнить, кто мы, через что прошли и к чему должны стремиться. Спектакль «Трагедия Абая» в театре Куанышбаева не просто увенчал сезон – он стал духовным аккордом, который будет долго отзываться эхом в сердцах. Ведь как солнце не устаёт вставать каждый день, так и слова Абая не перестают светить сквозь годы и театр бережно несёт этот свет современному обществу.

Балнұр Қызырбекқызы